Неделя Дягилев

Международная конференция «Восстановление института семьи через партнерство Церкви и государства»: отношение к вопросу ювенальной юстиции. Патронатная семья – альтернатива традиционному детскому дому? Гомосексуализм и гомосексуальность: виноват ли человек в своей половой ориентации?

В программе «Неделя» события прошедшей седмицы Александр Крупинин обсуждает с протоиереем Александром Дягилевым, настоятелем храма во имя святого благоверного князя Александра Невского в Красном Селе.

Прямой эфир: 19 октября 2014 г.                     АУДИО

Александр Крупинин: Вы вчера, отец Александр, вернулись из Омска с довольно значимого события для нашей Церкви. Что там происходило?

Протоиерей Александр Дягилев: Россия не ограничивается Москвой и Петербургом, за Уралом тоже жизнь есть. Омск произвел впечатление очень симпатичного города, с миллионным населением, все цивильно. Мероприятие было по благословению митрополита Омского и Таврического Владимира, это была международная конференция «Восстановление института семьи через партнерство Церкви и государства». На форуме было 537 представителей духовенства и мирян из более чем 40 регионов России и ближнего зарубежья. Там должен был быть Павел Астахов (уполномоченный по правам ребенка), но он не был, прислал официального представителя, который зачитал приветствие, было три архиерея, была депутат Мизулина (председатель комиссии по вопросам семьи, материнства и детства в Государственной Думе РФ), был отец Димитрий Смирнов – в общем, все было достаточно представительно.
Конференция состоялась в Омске потому, что у владыки Владимира возникла идея построить обитель милосердия в честь преподобного Серафима Вырицкого и там была презентация этой концепции. В Санкт-Петербурге, например, нет такого места, где у православных был бы комплекс, который включал бы в себя храм, гостиницу, зал для собраний, конференц-зал, трапезную для проведения мероприятий. Что-то такое владыка Омский и захотел построить: там будет несколько храмов. И это будет не только монастырь, хотя предполагается, что обслуживать комплекс будут монашествующие (это будет их послушание), а это будет центр, предназначенный изначально для реализации различных социальных проектов: женщины, подростки, оказавшиеся в сложной ситуации, и т.д., и при комплексе больница, юридическая помощь и многое другое. Губернатор Омска – один из инициаторов этого проекта. Был большой интерес к «Супружеским встречам», реализуемым Санкт-Петербургскими епархиями. Очень важно, что многие священнослужители и миряне заинтересовались этим, поэтому вполне возможен в будущем как приезд их представителей к нам, так и наших визитов в их регионы. Потому что проблемы, возникающие у монашествующих и у супругов, во многом схожи – это отношения с людьми, отношения друг с другом, что для меня Бог, почему я стал монахом? Владыка очень заинтересовался нашим опытом в плане применения его в церковной сфере. Жаль, что реакция СМИ очень слабая на это мероприятие.

АК: Что там еще было интересного, важного, какие приняты решения, в чем результат?

АД: Есть официальная резолюция этого форума на сайте Омской епархии, где много важных слов, но очень важно (как на всех таких мероприятиях) кулуарное общение, обмен опытом. Очень много докладов было на тему ювенальной юстиции. Тема очень непростая. Любой закон имеет возможность весьма неоднозначной реализации. Предоставление социальным службам права изымать ребенка из семьи на основании подозрения, даже еще судом не подтвержденного, в том, что в доме совершается насилие – очень спорный вопрос. Но случаи насилия в семье, в том числе по отношению к детям, реально существуют, причем не только в неблагополучных семьях, вплоть до серьезных травм и смертельных случаев. Как защитить детей от насилия и не допустить того, чтобы из нормальных семей под каким-то формальным предлогам детей изымали, как найти этот баланс – вопрос очень сложный и неоднозначный. Большинство выступающих были очень резко против всяких вариантов ювенальной юстиции, считая, что права родителей выше прав ребенка.

АК: Мне по своей работе новостника приходится ежедневно сталкиваться с огромным количеством новостей, что мать, например, выбросила двухлетнего ребенка из окна, то оставили где-то на морозе, то избили, то изнасиловали ребенка – сплошь и рядом. Я думаю, таких случаев гораздо больше, чем когда пожаловались на родителей и ребенка забрали по формальным обстоятельствам. Дети абсолютно не защищены. Просто страшно делается. Что-то предпринимать все же надо.

Вопрос слушателя: У нас сейчас создают частные детские дома. И когда дети туда попадают, то часто потом бывает невозможно найти даже какие-то следы ребенка, потому что их продают за границу. Это преступление.

АД: У нас традиционно, если дети остались без попечения родителей, их отправляют в детский дом, государство о них заботится, есть определенные законы и требования. Заботится государство, но нет этой душевной заботы, которая помогает сформироваться ребенку в нормальную личность. В Америке существует иная практика – патронатные семьи. Это семьи, которым за детей платит государство зарплату, этот ребенок живет у них дома, попадает в семью, а не в детский дом. И он там находится до тех пор, пока он не будет усыновлен. Это и называется «частный детский дом», это и пытаются у нас тоже вводить. По-моему, этот вариант лучше для ребенка, практика неплохая, но при условии, что это нормальная семья. На практике говорили о случаях, когда дети в таких семьях просто исчезали, сама семья исчезала, ничего не понятно, и даже были подозрения, что этих детей каким-то образом продавали. Обыкновенный детский дом, и об этом шла речь на конференции, контролируется, там постоянно работает врач и социальный работник.
Должны контролироваться и патронатные детские дома, но там же не может быть постоянно присутствующего персонала: семья куда-то поехала (даже за границу), и этот ребенок поехал с ней, а куда и какова их дальнейшая судьба – проследить сложно. И говорили о случаях (я это называю издержками), что это был чуть ли не целый бизнес переправки детей на Запад, причем как для усыновления, что не так уж и плохо, так и для каких-то жутких вещей – типа донорства органов. Хотя идея, в общем, более правильная, чем калечащий душу детский дом советского образца. Все зависит от людей, можно менять структуру, и если семья нормальная, то все будет нормально, в обоих случаях есть и хорошее, и плохое.

АК: Тема семьи в наше время в церковной жизни становится очень значима. На этой неделе проходил Собор католических епископов в Ватикане, посвященный тоже теме семьи, где собрались все кардиналы, представители других конфессий. Тема семьи как-то стала особенно важной? Вы, как ответственный за семью в нашей епархии могли бы ответить на этот вопрос.

АД: Это мировая проблема, мировая тенденция. В Москве в сентябре было большое мероприятие (во Дворце съездов и храме Христа Спасителя), где тоже было много зарубежных участников со всего мира, и очень многие иностранцы говорили о том, что (при всех минусах) Россия осталась одной из очень немногих стран мира, где (при всех наших несвободах, о которых говорят и Западные СМИ, да и наши) – у людей есть право сказать, что гомосексуализм – это плохо, это грех, что аборт – это плохо. Мы можем об этом говорить. А есть страны, в которых считается, что поднимать эту тему – дурной тон, это признак какой-то зашоренности, религиозного фанатизма. Тема гомосексуальных отношений почему-то в начале XXI века всплыла, как никогда. Понятно, что это было всегда, но практически всегда это воспринималось как нечто ненормальное (по крайней мере, в христианском мире). В Священном Писании говорится, что это – мерзость перед Богом, и что мужеложники Царства Небесного не наследуют. В так называемом «постхристианском обществе» все больше продвигается идея того, что гомосексуальные союзы – это тоже браки, что это норма, а если тебе это не нравится и ты публично об этом высказываешься, говоришь, что это грех, то это унижение ближних, которые имеют право на то, что они делают. А если не хочешь брать человека на работу из-за того, что он не такой (в том числе и в церковные организации), то это дискриминация, и что человек вправе выбирать себе ориентацию сам. Сейчас пошла так называемая идеология «гендера». Пол – это то, что ты есть, гендер – это то, чем ты себя ощущаешь. Оказывается, человек вправе ощущать себя не тем, кто он есть, и выбирать свой пол.

АК: Для меня не совсем понятно: эти проблемы отклонения заложены в человека от рождения, природой, или это результат пропаганды, дурного влияния? Как считает наука?

АД: Я задавал этот вопрос, в том числе, и ученым, и столкнулся с разными точками зрения. Некоторые утверждают, что это психологический «бзик», и ничем с точки зрения медицины (физики) в головном мозгу это не определяется. Другая точка зрения – что это может определяться какими-то особенностями генетического строения конкретного индивидуума и некая предрасположенность к гомосексуальности якобы может быть определена на генетически уровне. Я не могу это ни подтвердить, ни опровергнуть, я общался с людьми науки, у которых были и те, и другие точки зрения. Если у вас какие-то повреждения в обмене веществ, то у вас могут оказаться несколько иные гормоны, и в итоге – может быть интерес к своему полу, а может быть и нет. Но такие случаи единичны. Склонность к гомосексуализму проявляется в людях, перенесших в детстве психологическую травму, насилие, у детей, которые воспитываются в семье, где у одного из родителей такие склонности, изнасилование ребенка. Либо, как с Оскаром Уайльдом: мама хотела девочку, а родился мальчик, и его до 5 лет воспитывали как девочку, то есть – проблемы воспитания. Большинство исследователей считают, что гомосексуальность – это не врожденная вещь, а приобретенная в подавляющем большинстве случаев.

Вопрос слушателя: в школе висит плакат на исторические темы, и в том числе портрет Сталина в орденах и медалях, как героя Второй мировой войны. Как правильно объяснить ребенку, кто такой Сталин?

АК: Фигура Сталина, при всех его отрицательных качествах, неотделима от истории Второй мировой войны. Но мои дети, например, хорошо знают, что делали коммунисты со священниками, с храмами, да и не только, у них есть представление, что это за человек. Я убежден, даже богословски, что не бывает стопроцентных злодеев и стопроцентно идеально хороших людей.

АК: Мы должны, когда оцениваем историческую личность, использовать какой-то градиент.

АД: Да, мы выиграли войну, но мы в нее вступили на стороне немцев.

АК: До этого вскормили Гитлера своей пшеницей и выучили его генералов в своих академиях (Гудериана, например).

АД: С одной стороны сталинская эпоха – это рывок в индустриализации, а какой ценой – ценой рабского труда миллионов заключенных. Но у всех людей есть и хорошее, и плохое, причем одновременно.

АК: Я не очень согласен с тем, что Вы говорите. Родители должны давать совершенно четкую моральную оценку любого исторического деятеля: да, войну выиграл, но ее выиграл палач.
По поводу семьи: вопрос проблемы отношения к гомосексуалистам почему-то вообще очень раздут, не стоит эта тема такого внимания, не так много таких людей.

АД: На каком-то этапе это стало пропагандироваться в среде творческой элиты во всем мире как некий признак избранности, «продвинутости».

АК: Это всегда было. Я читал письма Чайковского к брату и там эта идея подчеркивается: мы творческие люди, особые, не такие как все.

АД: А действительно ли творчество должно быть связано с этим? Конечно, нет, но пытаются одно с другим связать: ах, ты традиционалист – ну, понятно, отсталый.
У нас в дайджесте было как раз сообщение: у католиков рассматривался вопрос о том, что они не собираются принимать такое понятие, как «нетрадиционные семьи» и не собираются изменять ключевые позиции Церкви на эту тему.
По моему мнению, здесь надо четко разделять такие понятия, как гомосексуальность и гомосексуализм. Гомосексуальность это следствие генетической предрасположенности, каких-то нарушений обмена веществ или психологических проблем, связанных с воспитанием – как некое противоестественное стремление к людям своего пола. А гомосексуализм – это явление, когда люди начинают позволять себе эти отношения, начинают пропагандировать, что это – норма, что так и надо, что это такой вариант семьи, что это их право, и никто не вправе, даже Церковь, говорить, что это плохо, что это грех. Вот в чем проблема. Если брать гомосексуальность, я могу сказать, что у меня были люди на исповеди, которые признавались, что у них такое искушение, что они испытывают тягу к людям своего пола. Что делать с этим – не знают, страдают от этого и, будучи людьми верующими, понимают, что это плохо. Мое отношение – это болезнь, душевная или физическая, или то и другое вместе. И, как любая болезнь, может быть исцелена Господом, в любом случае, стоит молиться, чтобы Господь дал силы это преодолеть в себе (что невозможно человекам, возможно Богу). При этом нужно понимать, что если человек не практикует эти вещи, не реализует эти свои непонятные стремления, то к нему претензий не предъявишь, это искушение. Он страдает, но этот человек может много дать Церкви. Ведь тот же П.И.Чайковский много дал хорошего людям, и дал это не своими наклонностями, а как композитор, другими качествами своей души.

Текст: Н.М.Лукьянова

АУДИО

Следующая «Неделя» АУДИО 26.10.2014

Предыдущая «Неделя» АУДИО 12.10.2014