Неделя Сорокин

Программа Александра Крупинина «Неделя»
Священники комментируют события прошедшей седмицы

Прямой эфир: 14 апреля 2013 г.

Александр Крупинин:
У нас в гостях настоятель Князь-Владимирского собора Санкт-Петербурга протоиерей Владимир Сорокин. Будет правильно начать передачу с важной даты для нашего города – 300-летия Александро-Невской Лавры, которая отмечалась 7 апреля, в день Благовещения. Отец Владимир, Вы присутствовали там?

Протоиерей Владимир Сорокин:
Я не присутствовал, я молился у себя в храме, это же праздник Благовещения, серьезное событие для нас, и настоятель должен быть на своем месте. Но действительно – эта дата для нас очень благодатная, возраст Лавры очень серьезный, хотя около 70 лет Лавра была закрыта. История Лавры – это история страны, просвещения, подвигов, мученичества. Это и монастырь, и духовная семинария, и училище, поэтому и главный удар во время революции был сделан на нее: там был первым из духовенства расстрелян священномученик отец Петр (Скипетров), митрополита Вениамина оттуда взяли в тюрьму. 7 апреля было торжественное богослужение, посвященное этой дате, но главное празднование будет в сентябре, когда приедет Святейший Патриарх. Сейчас монастырь активно восстанавливается стараниями владыки Назария: и внешний вид, и внутреннее духовное наполнение. Лавра выходит на хороший уровень, там есть просветительский центр Свято-Духовский и в нем постоянно проводятся различные мероприятия духовно-нравственного характера. Лавра приобретает свое искони историческое место в общественном сознании, я радуюсь этому. Это открытое пространство, в центе города, и она занимает определенное место в интеллектуальной жизни города, так Лавра сегодня себя реализует в своем миссионерском служении.

Вопрос слушателя:
Чем объяснить наступление мусульман в Европе и у нас?

ВС: Ислам действительно активизировался. Еще лет 30 назад отец Виталий (Боровой), мой профессор и учитель, на всех международных конференциях по взаимоотношениям ислама и христианства всегда четко определял свою позицию: христианский мир с исламским миром должен иметь паритетные отношения – сколько мечетей построили в Европе, столько нужно построить церквей в Арабских Эмиратах, Саудовской Аравии (странах, где преобладает ислам). А сегодня главный муфтий Саудовской Аравии заявляет, что нужно разрушить все церкви на Аравийском полуострове. Я участвовал в диалоге с исламистами и нам трудно возразить им, когда они говорят: вы – христиане, хорошая у вас вера и учение, у вас милосердие, смирение, сострадание, но у вас дискредитирована семья, брак, к природе человек относится плохо, вы не защищаете свои ценности, а сдаете позиции. Особенно это относится к слишком уж либеральной Европе, и это исламисты ставят нам в упрек. В исламе все очень просто – человек не имеет права на существование, если он плохо относится к исламу. У нас в стране мы до сих пор спорим, нужно ли изучать «Основы православной культуры», как это лучше делать, а в Чечне «Основы исламской культуры» в школе преподают в обязательном порядке все 10 лет обучения. Мы оказываемся способными идти на компромисс, не всегда оправданный в области религиозной и нравственной. Европа настолько понизила нравственный статус, ценз христианства, что оказалась безоружной перед натиском ислама. Они со своей толерантностью не могут вести диалог с исламом, нет у них такого же напора, как у ислама. Существуют, конечно, и проплаченные кампании для дискредитации христианской веры, в результате которой и наступает ислам. Европа уже проиграла исламу: он умеет защищать свое вероисповедание, для Европы же, для христиан главное – просветить, научить – не вооружена она против ислама. У нас это получается лучше, потому что в России традиционный, неагрессивный ислам, есть опыт диалога и сосуществования с ним, и мы с ними оказываемся на едином поле, у нас много общего с ними по отношению к старикам, больным, в вопросах благотворительности, милосердия. Мы – более консервативны, и это дает возможность объединения ислама с нами, потому что сейчас главный враг – это безбожие, агрессивный атеизм. В исламе есть много хорошего, нужно обязательно находить формы для ведения с ним диалога. Христианское учение – это более высокая ступень, чем ислам, и нам нужно постепенно их учить, дотягивать их до христианской морали. Исторически, еще Византия была завоевана мусульманами, но я думаю, что у Бога были свои причины на это, Господь дал это испытание. Мы еще не знаем, куда дальше пойдет история: если Господь попускает сегодня исламу методами террора доставлять столько страданий людям (например, на Ближнем Востоке, где он сейчас приходит к власти, ежегодно погибают 100 тысяч христиан), то это еще не значит, что меч Божий не опустится на них, потому что есть Божия справедливость, а высшая мораль и высшее благо – это христианская вера. Но я уверен, что с исламом нужно вести прочный диалог не на словах, а на деле. Мы должны вести духовную брань с нашими врагами веры, а когда Отечество в опасности – защищать его с оружием в руках, но в мирное время нельзя вооружаться и идти против кого бы то ни было.

АК: Отец Владимир, расскажите немного об отце Виталии (Боровом), пятилетие со дня смерти которого мы только что отметили. Ведь Вы были с ним знакомы.

ВС: Отец Виталий (Боровой) – это уникальный человек, он был профессором духовной академии, когда я там учился, и преподавал историю Древней Церкви так, как никто этого не делал. И находясь в советских условиях, он говорил, что нужно заботиться о том, чтобы мы, христиане, в сравнении с марксистской идеологией, оказывались в нравственном отношении выше. Он был очень долго представителем Всемирного Совета Церквей, а тогда было очень сложно представлять нашу Церковь. Я помню, при Хрущеве решили закрыть Почаевскую Лавру, отец Виталий поднял такой шум, что Всемирный Совет прислал своего представителя, который действовал по инструкции отца Виталия, тот пошел на прием в Москву, к министрам, и прекратился вывоз монахов в лес, спасли лавру. А когда хотели закрыть нашу Духовную академию, отец Виталий с владыкой Никодимом придумали хитрый ход: сделали иностранный факультет, пригласил на обучение группу африканцев. А Хрущев в Африку хотел нести свет коммунизма – как же теперь закрывать академию? Отец Виталий был дипломатом, помог Церкви и школы духовные сохранить, и приходы, и монастыри, хотя ему пришлось много претерпеть. Его убирали с должности, он был некоторое время настоятелем Елоховского собора, потом и оттуда убрали в Отдел внешних сношений. Я поражался его умениям и знаниям: он языки знал, великолепно знал историю Церкви, вероучения. Он получил прекрасное образование в Варшаве, еще до войны. Я рад, что в моей биографии был такой человек. Господь заботится о своей Церкви, и посылает именно того человека и именно туда, куда нужно.

Текст: Н.М. Лукьянова
ФОТО: С.Марченко