О прощении

Протоиерей Александр Рябков: «Психология была всегда, с одной стороны, но когда появился психоанализ, тогда задача стояла какая-то антиклерикальная. То есть человека освободить от неких норм, в том числе, связанных с религией, и тут было своего рода прощение: тебе все прощается, потому что никаких законов не существует на самом деле. Твой подвал подсознания вполне имеет право на существование и даже на воплощение, не стыдись этого подвала подсознания. В контексте религиозном, говоря о прощении, мы видим, что закон религиозный некий есть, и закон этот не писаный, а закон совести, вложенный Богом в душу и в сердце человека. И здесь прощение переходит не просто в таинство исповеди, потому что таинство исповеди, при всей его психологической нагрузке, может быть тоже искаженным. Ведь исповедь – это не только выпрашивание прощения, но это и метанойя (перемена сознания), но это еще и обращение».

Священник Александр Тиманков: «Когда-то, очень давно в древних монастырях просили прощения ежедневно перед тем, как разойтись по кельям. Совершалось богослужение, которое называлось Повечерие. В одни дни года совершается Малое Повечерие, в другие дни – Великое Повечерие. И в конце Повечерия все присутствующие в храме просили друг у друга прощения. И расходились по кельям до Полуночницы. Краткий ночной отдых. Сон – особое состояние человека. Многие люди засыпают и не просыпаются больше. Поэтому перед сном хочется примириться со всеми. И прощение просили ежедневно. Это было частью ежедневного богослужения. В приходской практике чин прощения совершается в Великом посту каждый раз, когда читается Великое Повечерие. Но его никто не наполняет каким-то особым смыслом, несмотря на то, что это Великое Повечерие совершается почти каждый день. Мало кого интересует, что священник просит прощения у всех прихожан. Прихожане тоже могут попросить прощения друг у друга. Возникает особый чин, соединенный с последним воскресением перед Великим постом, который так и называется – Прощеное воскресенье. Почему именно в этот день? Здесь, как мне кажется, придется углубиться в область психологии, каких-то поведенческих процессов в человеке. Каждый день просить прощения, мы знаем, может превратиться в рутину. Прости, простите, извините и т.п. В транспорте кто-то наступил на ногу, попросил извинения и т.д. И каждый день мы бы просили друг у друга прощения. Лучше редко, а еще лучше раз в году, например, на Новый год или в день рождения или в Прощеное воскресенье. Для многих людей это прекрасная возможность примириться. Допустим, два человека, посещающие один храм, каким-то образом друг друга обидели. И они могут использовать этот день, чтобы попросить прощения, в надежде, что тот, кого обидели, поймет и простит. Как минимум, один человек скажет другому, что не сердится на него, хотя тот ему сделал больно. И логика в этом есть. Раз в году в торжественной обстановке священник просит у всех прощения, говорит о том, как важно друг друга прощать. И люди плачут, и примиряются друг с другом. Все это замечательно, прекрасно. И здесь возникает вторая часть вопроса: а что значит простить? Не злиться? Когда нас обидят, мы то злимся, то не злимся, то нам все равно, то вспомним нанесенную обиду. Можем десять лет не помнить, а потом вспомнить. Злимся мы или не злимся, простили мы или не простили? Непонятно! Не мстить? Но мы чаще всего и не мстим. Только в уме расправляемся с обидчиком. Забыть? Бывает, забываем, а потом вдруг вспоминаем. Простили, не простили? Непонятно! А как просить прощения? Чего мы хотим, когда просим прощения? Чтобы человек разрыдался и бросился к нам со словами: «Как я ждал, что ты придешь и попросишь у меня прощения!»? Да мы испугаемся, мы знаем, что не будем этого делать. Что мы чаще всего видим? Мы только изранили человека, нанесли ему тяжелую обиду и говорим ему: «Прости меня». А он в ответ: «Простить – я прощаю, но болит же, ты мне гадость приличную сделал». И тогда мы ему говорим: «Так разве ты меня не простил?» Ну и что получается? Мы с вами открываем Евангелие и видим, как Господь говорил нам: «Прощаются тебе грехи твои». И человек, который болел, выздоровел. Почему-то когда мы кого-то прощаем, никто не выздоравливает. Значит, наше прощение ненастоящее? А как поступить в той или иной конкретной ситуации – каждому человеку приходится решать самому. Потому что бывает, что мы попросим прощения, а человек отвечает, что он уже давно не помнит об этом, но вот сейчас снова ему напомнили и опять заболело. А у другого не просим прощения, а он думает про себя: «Вот бессовестный какой!». Поэтому здесь конкретных рецептов нет. Каждый должен думать своей головой».