Счет потерь 1941-1945. Ответ историка на вопрос слушателя

Запись в Гостевой книге:

Дата сообщения: 2012-11-23; Время: 14:16:11
Имя: Роман
Сообщение:
Счет потерь 1941-1945, ведущийся Кириллом Александровым… 1 убитый сопровождается примерно 3 ранеными. Они идут или через госпиталя (система НКО), или, оставшись на потерянном поле боя, как пленные. 18 млн. убитых д.б. дать не 20, а 50 млн.раненых. Кривошеев не врет, а «лишние» демографические потери 10 млн. мужчин д.б. отнесены на счет рабочих военпрома, умерших у станка — при пайках 1942-44, которые надо еще отоварить, при 12-часовой смене без выходных и развале транспорта (и ответственности военного времени за опоздание).

Ответ к.и.н. К.М.Александрова:

1. Вы допускаете элементарную ошибку.
На ОДНУ смерть приходится ТРИ ранения. А не ТРИ раненых человека.
Один человек мог быть ранен 2-3 и даже более раз (сколько там ранений было у Н.Н.Никулина? То есть на одного сержанта Никулина, который был ранен несколько раз, должен приходится минимум один погибший боец).
17-18 млн. убитых теоретически должны дать не 50 млн. раненых, а 50 млн. РАНЕНИЙ (если расчет 1 смерть = 3 ранения, конечно, правильный. Но мы исходим из Вашего тезиса).
При этом: наш Военно-медицинский архив насчитывает почти 60,5 млн. единиц документов, в которых 1 единица = 1 ранению или заболеванию (около 33 млн. ранений и 28 млн. болезней).
Однако: далеко не все медицинские учреждения, включая и тыловые госпиталя, и особенно медсанбаты дивизий, сдали в архив свои документы (за утратой их). Например, из 6076 госпиталей не сдали книги об умерших 3593 госпиталя (59 %). Их нет. Не пощупать. Утрачены.
Поэтому полагать, что 33 млн. учтённых ранений — это ВСЕ ранения периода войны — неправильно.

2. Предположение о том, что 10 млн. исчезнувших мужчин — это мужчины, которые умерли от недоедания (малых пайков) в советской промышленности — НЕВЕРОЯТНО по существу. Вы, видимо, просто не знаете, сколько всего мужчин работало в советской промышленности. Ну вот, навскидку. В советской промышленности в 1942 году работали 7,2 млн. человек (65 % от уровня 1940 года), из них как минимум около 3 млн. — это женщины, и более 4 млн. — МУЖЧИНЫ). Если предположить, что в советской промышленности в годы войны УМЕРЛИ от недоедания 10 (!) млн. мужчин … (то есть в 2,5 раза больше, чем их работало в одном 1942 году) — тогда работать стало бы просто некому.

Простые сведения о людских ресурсах, использованных в народном хозяйстве СССР в годы войны, например, есть здесь (см. главу IX):
http://lib.rus.ec/b/321340/read

Теперь далее. Мужчины, работавшие в промышленности, в годы войны, получали паёк.
Этот паёк был явно больше пайка тех граждан, которые в промышленности не работали. Даже в блокадном Ленинграде.
Понимаю, что у работавших в промышленности энергозатраты были выше. Но и калорий они больше получали.
Так вот, если представить себе, что 10 млн. работавших в промышленности мужчин умерли от недоедания, тогда в советском тылу должен был быть буквально повальный голодный мор со штабелями трупов от Владивостока до Волги. Что такое 10 млн. умерших ТОЛЬКО мужчин в промышленности? Это 10 блокадных Ленинградов. Абсурд.

3. Безусловное доказательство минимума «мёртвых» военных потерь есть.
Это — материалы картотек учета рядового, сержантского и офицерского состава, которые хранятся в ЦАМО. Поименные карточки.
На одного погибшего могла быть одна, а могло быть несколько карточек.
В IX отделе Центрального архива Министерства Обороны (ЦАМО) в конце 2010 года сотрудники завершили скрепление карточек потерь рядового и сержантского состава (скрепление — объединение нескольких карточек на одно и то же лицо).
Итоговая цифра (1 «скрепа» = 1 человек) = 15,3 млн.
В XI отделе ЦАМО ещё в с конца 1950-х — начала 1960-х годов считали погибших офицеров. Я сам в этом отделе много раз работал и представляю, о каких документах идет речь. Как сейчас оказалось, тоже считали их небезупречно, но пока посчитаны поимённо примерно 1 млн. человек (я округлил в меньшую сторону).
Хорошо посчитан погибший личный состав Военно-Морского флота в Российском государственном архиве ВМФ = 153 471 человек.
Итого: 15,3 (рядовые и сержанты) + 1 млн. (офицеры) + 153 471 (моряки) = 16,4 млн.
Это только те, кто посчитан твёрдо по именам.
Причем сюда не включены: погибшие пограничники, чекисты, партизаны (из гражданского населения), милиционеры, служащие разных военизированных формирований Наркомата Обороны (военные строители и др.), бойцы истребительных батальонов, какая-то (значительная) часть ополченцев 1941 года, а также неучтённые призывники, массово призывавшиеся прямо в воинские части с освобожденных, раннее оккупированных территорий в 1942-1944 годах. Их учитывали крайне плохо. Из села по пути забрали всех старше от 16 в часть или подразделение — и вперёд, на закрепившегося противника.
Кроме того, примерно 5-6 % призывников, которые призывались военкоматами в тылу, не учтены нигде и никак, а «похоронки» на них есть.
Так что итоговая цифра погибших советских военнослужащих в 17-18 млн. человек — более чем вероятна.
Разумеется, можно говорить, что 16,4 млн. погибших, чьи имена есть физически, это на самом деле не 16,4 млн., а 8,6 млн., как «посчитал» коллектив генерал-полковника Г. Ф. Кривошеева.
Но это же абсурд.
Проблема заключается в том, как коллектив Кривошеева «считал».
А вот как, по словам самого Кривошеева: «Основным официальным источником при определении убыли в людях являются донесения о потерях, получаемые от фронтовых и армейских объединений, соединений и отдельных частей, которые ежемесячно анализировались в Генеральном штабе».

Вопросы по заявлению:
1. Как могли «донесения о потерях, получаемые от фронтовых и армейских объединений, соединений и отдельных частей», использоваться в качестве ОСНОВНОГО ОФИЦИАЛЬНОГО ИСТОЧНИКА, если от некоторых фронтовых и армейских объединений, не говоря уже о соединениях и отдельных частях, в 1941-1942 годах не осталось практически никаких документов?
2. Даже если принять во внимание эти донесения, они должны были подвергаться критике и сопоставляться с другими данными — мало ли кто, какие цифры мог в донесении написать. Например, в стрелковой роте после боя из 135 человек осталось в строю 86. Командир роты заинтересован в том, чтобы получить боеприпасы и продовольствие, включая водку, на как можно большее количество людей. Ему выгоднее в донесении о потерях потери завысить или занизить? А потом на этом же основании составляется донесение в батальоне, в полку, в дивизии…
Так что, донесения о потерях должны проверяться с использованием других источников, как-то:
а) данные финансового контроля (финансовые документы по части о выплате содержания);
б) данные партийного и комсомольского учета (на каждого коммуниста и комсомольца была карточка) и т. д.
Беда в том, что генерал-полковник Кривошеев УЗНАЛ о существовании, например, картотек учета потерь (поимённых) в ЦАМО уже спустя НЕСКОЛЬКО ЛЕТ, после того как «подсчеты» были завершены, итоги опубликованы, а цифра в 8,6 млн. стала официальной.

Для читателей, которые интересуются этими вопросами подробнее, рекомендую пространные статьи полковника Льва Лопуховского, его коллеги Бориса Кавалерчика и поисковика Игоря Ивлева в новом сборнике «Умылись кровью? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне» (Москва, «Яуза», «Эксмо», 2012).